7 класс

Александр МАЙКАПАР

Музыкальные жанры. Соната

Необычайное разнообразие

Если мы, желая уяснить, что представляет собой соната как музыкальный жанр, обратимся к «Музыкальной энциклопедии», то найдем там большую статью, занимающую тринадцать колонок. (Для сравнения: статья о симфонии — 4 колонки, о кантате — около 3; самая большая об опере — 31 колонка.) Объяснить это можно тем, что внутри жанра сонаты выкристаллизовалась музыкальная форма — форма сонатного Allegro,— которая стала основой для огромного числа произведений инструментальной музыки; не только таких, на титульном листе которых указано: «Соната», но и всевозможных трио, квартетов, инструментальных концертов, симфоний. Кстати, в очерке о симфонии мы уже коснулись этой формы, но сейчас должны глубже вникнуть в ее особенности.

Л. Бруннинген. Адажио. Фрагмент. 1890-е

Трудность состоит в том, что за три века существования сонаты эта музыкальная форма претерпела такие существенные изменения и предстает теперь в таком богатстве вариантов, что невозможно дать ее однозначное определение. Единственное, что присуще любой сонате, – по музыкальному содержанию это самая сложная и многосоставная музыкальная форма, к какой бы эпохе ни относилась данная конкретная соната. И это, пожалуй, все. Дальнейшая конкретизация деталей возможна только относительно образцов того или иного музыкального стиля и времени. Так, если мы скажем, что соната — это многочастное произведение, то нам непременно возразят, что у Доменико Скарлатти 555 сонат и все они одночастные. Если мы скажем, что соната — это произведение, в котором первая часть написана в форме сонатногоAllegro, что справедливо для огромного числа сонат классического и романтического периода, то нам тут же укажут на «Лунную сонату» Бетховена или на его же фортепианную сонату № 12 ля-бемоль мажор, соч. 26, в которой первая часть написана в форме темы с вариациями.

Конечно, как было бы удобно иметь ясное и четкое определение того, что есть соната, и при этом указать в скобках несколько случаев отклонений от строгого канона. На деле же оказывается, что можно назвать лишь несколько образцов, полностью укладывающихся в школьную схему конструкции сонаты, тогда как десятки страниц заняли бы списки замечательных творений в этом жанре, отклоняющихся от строгой схемы.

Можно с уверенностью сказать, что все 32 сонаты великого бетховенского цикла фортепианных сонат заняли бы свои места в этом списке «исключений из правил». И это — вот парадокс! — при том, что Бетховен — законодатель в сфере классической сонаты. Можно смело переадресовать к сфере сонатной формы знаменитые слова Бетховена, произнесенные им в ответ на упрек в прегрешении против законов гармонии (он употребил запрещенные правилами так называемые параллельные квинты): «Так вот, я их разрешаю!»

Очевидно, по причине необычайного разнообразия образцов сонаты «Музыкальная энциклопедия» дает определение, которое в силу его широты мало что определяет и даже, можно сказать, не является определением: «Соната (итал. sonata, от sonare — звучать) — один из основных жанров сольной и камерно-ансамблевой инструментальной музыки. Классическая соната, как правило, многочастное произведение с быстрыми крайними частями (первая — в так называемой сонатной форме) и медленной средней; иногда в цикл включается также менуэт или скерцо…»

О барочной сонате у нас уже шла речь в очерке «Музыка барокко», («Искусство» № 22/2005). Поэтому сейчас сосредоточим внимание на сонате классического и романтического периодов.

Но сначала приведем небольшую рецензию Бернарда Шоу на одно из произведений, написанных в сонатной форме. Ценность этой рецензии, во-первых, в том, что в ней кратко и очень точно сформулирована главная проблема для композитора в использовании этой формы, во-вторых, она дает яркое представление о таланте Б. Шоу как музыкального критика.

На одном из вечеров цикла «Популярные концерты» нам представили фортепианный квинтет Джованни Сгамбати — римского композитора, довольно хорошо известного здесь. Мои критические замечания в его адрес сводятся к следующему: хотя Сгамбати римлянин, но поступает не как римляне — он пишет академическую музыку в сонатной форме, как немцы или англичане, которые, несмотря на мои увещевания, упорно продолжают это делать. Опыт показывает, что музыканты не видят истинные невероятные трудности сонатной формы из-за того, что их учителя позволяют, чтобы все их внимание было поглощено ее невероятными формально-техническими сложностями. Но в конце концов этими трудностями овладевает даже глупец. Кто угодно может обратить череду тактов в форму сонаты, точно так же как из набора строчек можно слепить сонет или пятиактную трагедию с нерифмованными строфами. Отнюдь не форма сама по себе делает Шекспира бессмертным, а то совершенно изумительное содержание, для которого эти формы, собственно, и потребовалось создать... Перво-наперво, вы должны иметь что сказать собеседнику, если надеетесь, что он позволит вам крутить пуговицу и в течение двадцати минут заставлять его слушать вашу сонату, или — еще ужаснее — в течение целого вечера — в случае, если бы вы вознамерились задушить его трагедией.

У Сгамбати достаточно музыкального материала, чтобы минут восемь-девять развлекать публику. Но, попытавшись смастерить из этого целый квинтет (в сущности, та же соната, только для пяти инструментов. — А.М.), он вынужден был невероятно разжижить его, все разгладить и стушевать с удручающей банальностью, достигшей своей кульминации в фугато — последнем средстве избежать музыкального банкротства. Здесь провалились все его попытки доставить нам удовольствие… Общее чувство (я всегда говорю о моих собственных ощущениях как об общем чувстве) можно сформулировать так: «Скорей бы это кончилось!»

Суровый приговор! Что же все-таки представляют собой эти «невероятные трудности сонатной формы»?

Сонатное Allegro: общие принципы конструкции

Как правило, первая часть классической сонаты пишется в форме так называемого сонатного Allegro. Для нее характерно несколько особенностей: 1) деление всей части на три главных раздела: экспозицию, разработку и репризу; 2) построение экспозиции (а часто и остальных разделов формы) на сопоставлении или даже столкновении двух основных образов, чаще всего энергичного, мужественного и лирического, мягкого.

Уже сами названия разделов ясно говорят об их назначении. Кроме них в сонатном Allegro могут быть вступление и заключение (кода). Вероятно, процентов восемьдесят классического музыкального наследия — сонаты, симфонии, квартеты, трио — используют эту музыкальную форму. И что самое поразительное – нет двух одинаковых! Из этого следует, что вышеприведенные характеристики указывают лишь на самый общий абрис этой музыкальной формы.

Почему форма сонатного Allegro так часто используется? Потому что она самая богатая из форм инструментальной музыки по своим драматическим возможностям. Начать с того, что здесь непременно должно быть несколько разнохарактерных тем (музыкальных партий). Между ними происходит столкновение и множество коллизий. Партии эти имеют условные обозначения, чтобы яснее было, о каком эпизоде идет речь. Они называются главная, связующая, побочная и заключительная. Что касается связующей изаключительной, то здесь все более или менее ясно. О двух других — главной и побочной — следует сказать подробнее.

Обычно главная партия представляет, условно говоря, энергичный образ, а побочная — более лирический. Перед композитором открываются безграничные возможности сопоставления разнохарактерных образов, их борьбы, сближения и даже порой слияния. Коль скоро допустимо сравнение главной и побочной партий с мужским и женским началом, то естественно предположить возможность отражения в этой музыкальной форме всех оттенков человеческих чувств и страстей, всего того, что нашло выражение во всей мировой культуре и искусстве, того, что принято определять понятием «основной инстинкт». Более того, это может быть — и часто так и происходит, особенно у Бетховена, — не только в сфере личного чувства, но и в общечеловеческом плане. Вот источник богатства классической музыки. И это лишь самая общая констатация, только одна — главная — идея. Но сколько при этом самых разнообразных способов выражения!

Экспозиция

Главная партия (ГП) —> Основная тональность (по форме обычно период)

Связующая партия (СП)  —> Переход в тональность побочной партии

Побочная партия (ПП)  —> Побочная тональность

Заключительная партия (ЗП)  —> Завершение экспозиции приводит к тональности, в которой начинается разработка

Разработка

Разрабатываются и развиваются партии экспозиции (преимущественно ГП). Используются различные тональности, чаще субдоминантовой сферы. Избегается основная тональность произведения; разработка в сонатах венских классиков чаще завершается остановкой на доминанте основной тональности, в которой начинается реприза. Если композитор в этом разделе вводит совершенно новый музыкальный материал, не основанный на партиях экспозиции — что тоже встречается, — то тогда этот раздел называется не разработкой, а эпизодом.

Реприза

ГП  —> Начинается в основной тональности, но затем модулирует в побочную тональность, чтобы избежать слишком долгого пребывания в основной тональности во всей репризе.

СП  —> Утверждение тональности побочной партии.

ПП  —> Либо вся в основной тональности, либо обязательно заканчивается в ней.

ЗП  —> Окончательное утверждение основной тональности.

Мировые шедевры жанра сонаты

Людвиг ван Бетховен
Соната № 8 до минор «Патетическая», ор. 13

«Патетическая» соната — одна из всего лишь двух фортепианных сонат Бетховена, озаглавленных самим композитором (или, во всяком случае, с одобрения композитора). Вторая — № 26 ми-бемоль мажор, оp. 81a, «Прощание». Все остальные названия — «Лунная» (№ 14, ор. 27), «Пасторальная» (№ 15, ор. 28) «Аврора», или «Вальдштейн» (№ 21, ор. 53), «Аппассионата» (№ 23, ор. 57), «Соната Терезы» (№ 24, ор. 78) — не авторские.

Соната состоит из трех частей:

1. Grave. Allegro di molto e con brio

2. Adagio cantabile

3. Rondo. (Allegro)

Вот первый печатный отклик на сонату:

«Замечательная соната справедливо названа «Патетической», так как она в самом деле глубоко страстная по характеру. Благородная грусть возвещает о себе в эффектном, прекрасно и плавно модулирующем Grave до минор, которым время от времени прерывается пламенный раздел Allegro, выражающий сильное возбуждение серьезного ума. В Adagio ля-бемоль мажор (II часть. — А.М.) настроение покоя и утешения; однако прекрасные певучие мелодии, модуляции и приятное движение требуют, чтобы эта часть не была растянутой. С началом рондо (III часть. — А.М.) пробуждается тонпервого Allegro, в двояком смысле слова, так что на протяжении всей Сонаты основное чувство сохраняется, придавая ей единство, внутреннюю жизнь и настоящую эстетическую ценность. Примерно так можно говорить о какой-либо сонате при условии, что все остальные требования музыкального искусства явно показывают ее красоту так же, как здесь. Единственное, что критик мог бы высказать насчетБетховена, который, вероятно, может быть оригинальным и новым (и, возможно, это менее упрек, чем желание нового совершенства), — это то, что у темы рондо самой по себе слишком знакомое звучание. Сам критик не может сказать точно, где он слышал ее прежде, но тема, по крайней мере, не новая».

«Патетическая» соната Бетховена. Начало первой части

Страстность «Патетической» сонаты — это не любовная страсть, а выражение отваги, смелости, храбрости. Средняя часть сонаты нежная, какой только может быть нежность. Но эта нежность абсолютно лишена какого бы то ни было эротического оттенка. Порой сталкиваешься с суждением, что Бетховен при всей своей гениальности не мог написать подлинную мелодию. Те, кто говорит так, должны послушать эту часть, начинающуюся с великолепной мелодии — успокоительной, широкого дыхания.

Вопрос, что, собственно, означает музыкальная пьеса, о чем ее музыка, часто оказывается очень сложным, но в данном случае совершенно очевидно, что музыка действительно что-то означает. Это не просто нечто красиво звучащее, здесь звуки передают волнение, возбуждение, утрату душевного равновесия.

Ференц Лист
Соната си минор

Ф. Лист

Соната появилась в печати с посвящением Р. Шуману в ответ на посвящение последним Ф. Листу своей Фантазии до мажор (1836), которую Лист очень любил, часто исполнял в концертах и сделал транскрипцию для фортепиано с оркестром.

Примечательно, что первым исполнителем сонаты был не автор, сам гениальный пианист, а его зять, выдающийся дирижер и пианист Ганс фон Бюлов. Причем произошло это спустя четыре (!) года после создания сонаты — 27 января 1857 года в Берлине. Мнения музыкантов резко разделились. Отрицательно отозвался о сонате крупный музыкальный критик того времени Эдуард Ганаслик. Й.Брамс на глазах у публики заснул во время исполнения. Немецкая «Nationalzeitung» зло подытожила: «Соната — приглашение к свисту и топоту».

Антон Рубинштейн критически отнесся к новому произведению, однако впоследствии включил его в свой репертуар. Да и как могло быть иначе! Тем не менее вот как он прокомментировал исполнение сонаты в одной из лекций своего огромного цикла по истории фортепианной литературы: «Соната — самое его серьезное фортепианное сочинение, по крайней мере по названию (?! — А.М.). Соната требует признания формы, нуждается в известном классицизме, а ничего подобного в сонате Листа нет. В ней чувствуется «новое веяние, стремление к новым формам», которое заключалось в том, чтобы всю сонату, всю симфонию написать на одной, а всю оперу — на трех темах. Правда, тема видоизменяется; она представляется то грандиозной, то грациозной, то серьезной, то шутливой, то драматической, то лирической, то сильной, то мягкой; но от этого общее настроение и цельность впечатления теряются, и сочинение превращается в более или менее интересную импровизацию. «Более же или менее, — прибавил г. Рубинштейн не без некоторого ехидства (пояснение автора конспекта лекции. — А.М.), — предоставляю судить вам».

Мы видим, что Рубинштейн отметил важнейшие особенности формы сонаты, но не как замечательные находки композитора, а скорее как его просчеты. Между тем нельзя не поражаться, с каким мастерством Лист выстраивает монументальную форму, беря в основу, в сущности, одну тему. Этот принцип получил название монотематизма. При этом музыкальное содержание сонаты очень разнообразно, и, хотя у нее нет авторской литературной программы (или, быть может, Лист ее не обнародовал), сонату с полным основанием можно назвать «фаустовской». Замечательный французский пианист А. Корто признавался: «За подлинно симфоническим развитием сонаты мне представляется «Фауст» Гёте, который наряду с «Божественной комедией» всегда волновал воображение Листа. Это как бы набросок симфонии «Фауст», воплощение взволнованной человеческой души, ищущей в действии, в любви, в вере опоры и обретающей их в философской концепции».

Фридерик Шопен
Соната № 2 си-бемоль минор (с Траурным маршем)

Ф. Шопен

Соната Фридерика Шопена сочинена в 1839 г., впервые опубликована в 1840-м. Одно из самых выдающихся произведений романтизма в музыке. Ее третьей частью является знаменитый Траурный (Похоронный) марш, написанный сначала как отдельная пьеса, когда у композитора еще не было замысла сонаты.

Соната состоит из четырех частей:

I. Grave. Doppio movimento

II. Scherzo

III. Marche funebre: Lento

IV. Finale: Presto

Первая часть открывается кратким вступлением. Затем стремительно появляется первая тема (главная партия). Роберт Шуман писал о ней, что «так может начать только Шопен и только он может так закончить: от диссонансов через диссонансы к диссонансам». Эта тема бурная, страстная, порывистая, с сильными контрастами — постоянной сменой forte и piano. Затем она повторяется, но со смещенными акцентами. Вторая тема (побочная партия) вносит новое настроение. И хотя кажется на первый взгляд противоположной главной партии, она неразрывно с ней связана. Середина этой части (разработка) основана по преимуществу на теме главной партии. Вначале тема звучит в нижнем регистре, что придает ей чрезвычайно мрачный оттенок. В среднем регистре в это время повторяются мотивы вступления, которые затем переходят в бас, где звучат уже fortissimo. Две эти темы развивают картину драматичной борьбы, рисуемую в сонате. После такой разработки, где господствовала главная партия, в репризе она пропущена (если бы Шопен опять ее использовал, получилось бы однообразно; стоит отметить, что этот прием он использовал и в других своих фортепианных сонатах). В коде вновь появляются в басах фразы главной партии, в то время как в правой руке мощные аккорды устремляются в верхний регистр.

Вторая часть сонаты озаглавлена Шопеном Скерцо и относится к самым драматическим произведениям этого жанра, написанным композитором.

Третья часть — средоточие скорбных эмоций. Траурный марш — по популярности и по своей музыкальной судьбе — сродни другому знаменитому маршу другого композитора, современника Ф. Шопена, — Свадебному маршу Ф. Мендельсона из его музыки к пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь»: их, как теперь говорят, рейтинг одинаковый, поскольку все люди (или почти все) женятся и все, к сожалению, умирают, и каждый раз звучит либо этот свадебный, либо этот траурный марш. В том и в другом жанре музыки эти два марша стали главными для всего христианского мира. И оба в своем прикладном употреблении подверглись одинаковому уродованию.

Дело в том, что оба марша написаны в трехчастной форме, где в среднем разделе праздничное настроение в одном случае и трагическое в другом оттеняются некой новой эмоцией: в Свадебном марше звучат грустные ноты (а как же может быть без этого в реальном обряде бракосочетания?), а в Траурном — просветленные. И в своих изначальных версиях — оркестровой у Мендельсона и фортепианной у Шопена — оба эти произведения являются шедевром и отражают глубочайшие особенности психологии. Однако в обычных житейских ситуациях — на свадьбах и на похоронах — эти музыкальные творения исполняются в усеченном виде: как правило, в обоих случаях звучат только первые части того и другого марша. Все это, к величайшему сожалению, создает совершенно неверное представление об истинных достоинствах этих сочинений. По достоинству их можно оценить только слушая в исполнении выдающихся музыкантов. Что касается марша из сонаты Шопена, то одной из вершин является его интерпретация великим пианистом Владимиром Горовицем.

Финал сонаты неразрывно связан с Маршем. Антон Рубинштейн так охарактеризовал сонату в целом и эту часть: соната — «целая драма, последнюю часть которой (после столь необыкновенно типичного похоронного марша) я называю «Ночное веяние ветра над могилами на кладбище».

Ф. Шопен умер 17 октября 1849 г. в Париже. Он был похоронен на парижском кладбище Пер-Лашез. При его погребении звучал Траурный марш в оркестровке Наполеона Анри Ребера. В XX веке была создана другая оркестровка. Ее автор — английский композитор Эдуард Элгар. Она была сделана в 1933 году, и спустя год эта версия впервые была исполнена на похоронах самого Элгара. Именно она стала международным траурным гимном.

Музыкальные жанры. Симфония

Слово симфония восходит к греческому  и имеет несколько значений. Теологи называют так справочник по употреблению слов, встречающихся в Библии. Термин переводится ими как согласиеи согласование. Музыканты переводят это слово как созвучие.

Тема нашего очерка — симфония как музыкальный жанр. Оказывается, что и в музыкальном контексте термин симфония заключает в себе несколько разных смыслов. Так, Бах назвал симфониями свои замечательные пьесы для клавира, имея в виду, что они представляют собой гармоническое соединение, сочетание — созвучие — нескольких (в данном случае — трех) голосов. Но это употребление термина было исключением уже во времена Баха — в первой половине XVIII века. Более того, в творчестве самого Баха он обозначал музыку совершенно иного стиля.

И вот мы вплотную подошли к основной теме нашего очерка — к симфонии как большому многочастному оркестровому произведению. В таком смысле симфония появилась около 1730 года, когда оркестровое вступление к опере обособилось от самой оперы и превратилось в самостоятельное оркестровое произведение, взяв за основу трехчастную увертюру итальянского типа.

Родство симфонии с увертюрой проявляется не только в том, что каждый из трех разделов увертюры: быстро–медленно–быстро (а порой еще и медленное вступление к ней) превратился в симфонии в самостоятельную отдельную часть, но и в том, что увертюра подарила симфонии идею контраста основных тем (как правило, мужского и женского начала) и таким образом наделила симфонию необходимым для музыки больших форм драматическим (и драматургическим) напряжением,интригой.

Конструктивные принципы симфонии

Горы музыковедческих книг и статей посвящены анализу формы симфонии, ее эволюции. Художественный материал, представляемый жанром симфонии, огромен как по количеству, так и по разнообразию форм. Здесь мы может охарактеризовать наиболее общие принципы.

Академический симфонический оркестр Санкт-Петербургской филармонии
им. Д. Д. Шостаковича

1. Симфония — самая монументальная форма инструментальной музыки. Причем это утверждение справедливо для любой эпохи — и для творчества венских классиков, и для романтиков, и для композиторов более поздних направлений. Восьмая симфония (1906) Густава Малера, например, грандиозная по художественному замыслу, написана для огромного — даже по представлениям начала XX века — состава исполнителей: большой симфонический оркестр расширен за счет 22 деревянных духовых и 17 медных инструментов, партитура включает также два смешанных хора и хор мальчиков; к этому добавлены восемь солистов (три сопрано, два альта, тенор, баритон и бас) и закулисный оркестр. Ее часто называют «Симфонией тысячи участников». Для того чтобы ее исполнить, приходится перестраивать сцену даже очень больших концертных залов.

Инструменты симфонического оркестра

2. Поскольку симфония многочастное произведение (трех-, чаще четырех-, а порой и пятичастное, например «Пасторальная» Бетховена или «Фантастическая» Берлиоза), ясно, что такая форма должна быть чрезвычайно разработанной, чтобы исключить монотонность и однообразие. (Большая редкость одночастная симфония, пример — Симфония № 21 Н. Мясковского.)

Симфония всегда заключает в себе много музыкальных образов, идей и тем. Они так или иначе распределяются между частями, которые, в свою очередь, с одной стороны — контрастируют друг с другом, с другой — образуют некую высшую цельность, без чего симфония не будет восприниматься как единое произведение.

Чтобы дать представление о составе частей симфонии, приведем сведения о нескольких шедеврах.

Моцарт. Симфония № 41 «Юпитер», до мажор

I. Allegro vivace

II. Andante cantabile

III. Menuetto. Allegretto — Trio

IV. Molto Allegro

Бетховен. Симфония № 3, ми-бемоль мажор, соч. 55 («Героическая»)

I. Allegro con brio

II. Marcia funebre: Adagio assai

III. Scherzo: Allegro vivace

IV. Finale: Allegro molto, Poco Andante

Шуберт. Симфония № 8 си минор (так называемая «Неоконченная»)

I. Allegro moderato

II. Andante con moto

Берлиоз. Фантастическая симфония

Гектор Берлиоз

I. Мечтания. Страсти: Largo — Allegro agitato e appassionato assai — Tempo I — Religiosamente

II. Бал: Valse. Allegro non troppo

III. Сцена в полях: Adagio

IV. Шествие на казнь: Allegretto non troppo

V. Сон в ночь шабаша: Larghetto — Allegro — Allegro assai — Allegro — Lontana — Ronde du Sabbat — Dies irae

Бородин. Симфония № 2 «Богатырская»

I. Allegro

II. Scherzo. Prestissimo

III. Andante

IV. Finale. Allegro

3. Наиболее сложной по конструкции бывает первая часть. В классической симфонии она обычно пишется в форме так называемого сонатного Allegro. Особенность этой формы в том, что в ней сталкиваются и развиваются по крайней мере две основные темы, о которых в самых общих чертах можно говорить как о выражающих мужское (эту тему принято называть главной партией, поскольку в первый раз она проходит в главной тональности произведения) и женское начало (это побочная партия — она звучит в одной из родственных главной тональности). Две эти основные темы каким-то образом связаны, и переход от главной к побочной называется связующей партией. Изложение всего этого музыкального материала обычно имеет определенным образом оформленное завершение, этот эпизод именуется заключительной партией.

Если мы слушаем классическую симфонию с вниманием, которое позволяет нам с первого знакомства с данным сочинением сразу же различить эти структурные элементы, то мы обнаружим по ходу первой части видоизменения этих основных тем. С развитием сонатной формы некоторые композиторы — и Бетховен первый из них — сумели в теме мужественного характера выявить женственные элементы и наоборот, и по ходу разработки этих тем «осветить» их по-разному. Это, быть может, ярчайшее — как художественное, так и логическое — воплощение принципа диалектики.

Вся первая часть симфонии строится как трехчастная форма, в которой сначала основные темы представляются слушателю, как бы экспонируются (потому этот раздел называется экспозиция), затем они претерпевают развитие и преобразование (второй раздел — разработка) и в конце концов возвращаются — либо в первоначальном виде, либо в каком-то новом качестве (реприза). Это самая общая схема, в которую каждый из великих композиторов внес что-то свое. Поэтому мы не встретим двух одинаковых конструкций не только у разных композиторов, но и у одного. (Конечно, если речь идет о великих творцах.)

4. После обычно бурной первой части симфонии непременно должно быть место для музыки лирической, спокойной, возвышенной, одним словом, льющейся в медленном движении. Поначалу такой была вторая часть симфонии, и это считалось довольно жестким правилом. В симфониях Гайдна и Моцарта медленная часть именно вторая. Если в симфонии всего три части (как в моцартовских 1770-х гг.), то медленная часть действительно оказывается средней. Если же симфония четырехчастная, то между медленной частью и быстрым финалом в ранних симфониях помещался менуэт. Позже, начиная с Бетховена, менуэт заменялся стремительным скерцо. Однако в какой-то момент композиторы решили отойти от этого правила, и тогда медленная часть стала третьей в симфонии, а скерцо стало второй частью, как мы видим (точнее, слышим) в «Богатырской» симфонии А. Бородина.

5. Финалы классических симфоний характеризуются оживленным движением с чертами танцевальности и песенности, нередко в народном духе. Порой финал симфонии превращается в истинный апофеоз, как в Девятой симфонии (соч. 125) Бетховена, где в симфонию был введен хор и солисты-певцы. Хотя это и было новшеством для жанра симфонии, но не для самого Бетховена: еще раньше он сочинил Фантазию для фортепиано, хора и оркестра (соч. 80). В симфонии звучит ода «К радости» Ф. Шиллера. Финал настолько главенствует в этой симфонии, что три предшествующие ему части воспринимаются как огромное вступление к нему. Исполнение этого финала с его призывом «Обнимитесь, миллионы!» на открытии Генеральной сессии ООН — лучшее выражение этических чаяний человечества!

Великие творцы симфоний

Йозеф Гайдн

Йозеф Гайдн прожил долгую жизнь (1732–1809). Полувековой период его творческой деятельности очерчен двумя важнейшими обстоятельствами: смертью И.С. Баха (1750), завершившей эпоху полифонии, и премьерой Третьей («Героической») симфонии Бетховена, ознаменовавшей начало эры романтизма. В течение этих пятидесяти лет старые музыкальные формы — месса, оратория и concerto grosso — были заменены новыми: симфонией, сонатой и струнным квартетом. Главным местом, где теперь звучали произведения, написанные в этих жанрах, стали не церкви и соборы, как раньше, а дворцы вельмож и аристократов, что, в свою очередь, привело к изменению музыкальных ценностей — в моду вошли поэтичность и субъективная выразительность.

Во всем этом Гайдн был пионером. Часто — хотя и недостаточно корректно — его именуют «отцом симфонии». Некоторые композиторы, например Ян Стамиц и другие представители так называемой Мангеймской школы (Мангейм в середине XVIII в. — цитадель раннего симфонизма), значительно раньше Гайдна уже стали сочинять трехчастные симфонии. Однако Гайдн поднял эту форму на гораздо более высокую ступень и показал пути в будущее. Его ранние произведения несут на себе печать влияния К.Ф.Э. Баха, а поздние предвосхищают совершенно другой стиль — Бетховена.

При этом примечательно, что композиции, которые приобрели важное музыкальное значение, он стал создавать, когда перешел свой сорокалетний рубеж. Плодовитость, разнообразие, непредсказуемость, юмор, изобретательность — вот что делает Гайдна выше на голову (или даже, как заметил один острослов, по плечи) над уровнем его современников.

Многие симфонии Гайдна получили названия. Приведу несколько примеров.

А. Абакумов. Играют Гайдна. 1997

Знаменитая симфония № 45 получила название «Прощальная» (или «Симфония при свечах»): на последних страницах финала симфонии музыканты один за другим прекращают играть и уходят со сцены, остаются лишь две скрипки, завершающие симфонию вопросительным аккордом ля — фа-диез. Сам Гайдн поведал полуюмористическую версию возникновения симфонии: князь Николай Эстерхази однажды очень долго не отпускал оркестрантов из Эстерхаза в Эйзенштадт, где жили их семьи. Желая помочь своим подчиненным, Гайдн сочинил заключение «Прощальной» симфонии в виде тонкого намека князю — выраженной музыкальными образами просьбы об отпуске. Намек был понят, и князь отдал соответствующие распоряжения.

В эпоху романтизма юмористический характер симфонии был забыт, и ее стали наделять трагическим смыслом. Шуман писал в 1838 г. по поводу музыкантов, тушащих свои свечи и уходящих с эстрады во время финала симфонии: «И никто не смеялся при этом, так как было не до смеха».

Симфония № 94 «С ударом литавр, или Сюрприз» получила свое название благодаря юмористическому эффекту в медленной части — ее умиротворенное настроение нарушается резким ударом литавры. № 96 «Чудо» стала так называться в силу случайных обстоятельств. На концерте, в котором Гайдн должен был дирижировать этой симфонией, публика с его появлением ринулась из середины зала на свободные первые ряды, а середина опустела. В этот момент как раз в центре зала рухнула люстра, слегка пострадали лишь двое слушателей. В зале раздались восклицания: «Чудо! Чудо!» Сам Гайдн был под глубоким впечатлением своего невольного спасения многих людей.

Название симфонии № 100 «Военная», наоборот, совсем не случайно — ее крайние части с их военными сигналами и ритмами отчетливо рисуют музыкальную картину лагеря; даже Менуэт здесь (третья часть) довольно лихого «армейского» склада; включение турецких ударных инструментов в партитуру симфонии привело в восторг лондонских любителей музыки (ср. с «Турецким маршем» Моцарта).

№ 104 «Саломон»: не дань ли это уважения к импресарио — Джону Питеру Саломону, столь много сделавшему для Гайдна? Правда, и сам Саломон благодаря Гайдну прославился настолько, что был похоронен в Вестминстерском аббатстве «за то, что привез в Лондон Гайдна», как указано на его надгробной плите. Поэтому симфония должна называться именнно «Саломон», а никак не «Соломон», как это порой встречается в концертных программах, что неверно ориентирует слушателей на библейского царя.

Вольфганг Амадей Моцарт

Моцарт свои первые симфонии написал, когда ему было восемь лет, а последние — в тридцать два года. Общее их число более пятидесяти, но несколько юношеских не сохранились или еще не обнаружены.

Если воспользоваться советом Альфреда Эйнштейна, крупнейшего знатока Моцарта, и сравнить это количество всего с девятью симфониями у Бетховена или четырьмя у Брамса, то сразу станет ясно, что понятие жанра симфонии у этих композиторов различно. Но если выделить у Моцарта те его симфонии, которые действительно, как у Бетховена, адресованы некоей идеальной аудитории, иными словами, всему человечеству (humanitas), то окажется, что Моцарт написал тоже не более десяти таких симфоний (тот же Эйнштейн говорит о «четырех-пяти»!). «Пражская» и триада симфоний 1788 года (№ 39, 40, 41) — это изумительный вклад в сокровищницу мирового симфонизма.

Из этих трех последних симфоний средняя, № 40, наиболее известна. По популярности с ней могут соперничать разве что «Маленькая ночная серенада» и Увертюра к опере «Свадьба Фигаро». Хотя причины популярности всегда трудно определить, одной из них в данном случае может быть выбор тональности. Эта симфония написана в соль миноре — редкость для Моцарта, предпочтитавшего бодрые и радостные мажорные тональности. Из сорока одной симфонии только две написаны в минорной тональности (это отнюдь не значит, что Моцарт не писал минорной музыки в мажорных симфониях).

Аналогичная статистика у его фортепианных концертов: из двадцати семи только в двух основная тональность минорная. Если учесть, в какие мрачные дни создавалась эта симфония, то может показаться, что выбор тональности был предопределен. Однако есть в этом творении нечто большее, чем просто будничные печали какого-то одного человека. Надо помнить, что в ту эпоху немецкие и австрийские композиторы все более оказывались во власти идей и образов эстетического течения в литературе, получившего название «Буря и натиск».

Имя новому движению дала драма Ф.М. Клингера «Буря и натиск» (1776). Появилось большое количество драм с невероятно пылкими и часто непоследовательными героями. Композиторов также увлекла идея выразить звуками драматический накал страстей, героическую борьбу, часто тоску по неосуществимым идеалам. Не удивительно, что в этой атмосфере Моцарт тоже обращался к минорным тональностям.

В отличие от Гайдна, который всегда был уверен в том, что его симфонии будут исполнены — либо перед князем Эстерхази, либо, как «Лондонские», перед лондонской публикой, – у Моцарта такой гарантии никогда не было, и, несмотря на это, он был поразительно плодовит. Если его ранние симфонии часто развлекательная или, как мы теперь сказали бы, «легкая» музыка, то поздние симфонии — это «гвоздь программы» любого симфонического концерта.

Людвиг ван Бетховен

Бетховен создал девять симфоний. Книг о них написано, вероятно, больше, чем нот в этом наследии. Величайшие из его симфоний — Третья (ми-бемоль мажор, «Героическая»), Пятая (до минор), Шестая (фа мажор, «Пасторальная»), Девятая (ре минор).

…Вена, 7 мая 1824 года. Премьера Девятой симфонии. О том, что тогда произошло, свидетельствуют сохранившиеся документы. Примечательным было уже само извещение о предстоящей премьере: «Большая музыкальная академия, которую устраивает господин Людвиг ван Бетховен, состоится завтра, 7 мая. <...> В качестве солистов выступят м-ль Зонтаг и м-ль Унгер, а также господа Хайцингер и Зайпельт. Концертмейстер оркестра — господин Шуппанциг, дирижер — господин Умлауф. <...> Господин Людвиг ван Бетховен будет лично принимать участие в руководстве концертом».

Это руководство в конечном счете вылилось в то, что Бетховен сам дирижировал симфонией. Но как это могло случиться? Ведь к тому времени Бетховен был уже глух. Обратимся к свидетельствам очевидцев.

«Бетховен дирижировал сам, вернее, он стоял перед дирижерским пультом и жестикулировал как сумасшедший, — писал Йозеф Бем, скрипач оркестра, принимавший участие в том историческом концерте. — То он тянулся вверх, то почти приседал на корточки, размахивая руками и топая ногами, словно сам хотел играть одновременно на всех инструментах и петь за весь хор. На самом деле всем руководил Умлауф, и мы, музыканты, следили только за его палочкой. Бетховен был так взволнован, что совершенно не замечал происходящего вокруг и не обращал внимания на бурные аплодисменты, едва ли доходившие до его сознания вследствие слабости слуха. В конце каждого номера приходилось подсказывать ему, когда именно следует повернуться и поблагодарить публику за аплодисменты, что он делал весьма неловко».

По окончании симфонии, когда уже гремели овации, Каролина Унгер подошла к Бетховену, мягко остановила его руку — он все еще продолжал дирижировать, не осознавая, что исполнение закончилось! — и повернула лицом к залу. Тогда всем стало очевидно, что Бетховен совершенно глух...

Успех был грандиозный. Чтобы положить конец овациям, понадобилось вмешательство полиции.

Петр Ильич Чайковский

В жанре симфонии П.И. Чайковский создал шесть произведений. Последняя симфония — Шестая, си минор, соч. 74 — названа им «Патетическая».

В феврале 1893 г. у Чайковского созрел план новой симфонии, ставшей Шестой. В одном из писем он сообщает: «Во время путешествия у меня появилась мысль другой симфонии… с такой программой, которая останется для всех загадкой… Программа эта самая что ни на есть проникнутая субъективностью, и нередко во время странствия, мысленно сочиняя ее, я очень плакал».

Шестая симфония была записана композитором очень быстро. Буквально за неделю (4–11 февраля) он записал всю первую часть и половину второй. Потом работа на некоторое время прервалась поездкой из Клина, где композитор тогда жил, в Москву. Вернувшись в Клин он с 17 до 24 февраля работал над третьей частью. Потом был еще один перерыв, и во второй половине марта композитор завершил финал и вторую часть. Оркестровку пришлось несколько отложить, поскольку у Чайковского было запланировано еще несколько поездок. 12 августа оркестровка была закончена.

Программа первого исполнения Шестой симфонии
под управлением П.И. Чайковского в Петербурге. 16 октября 1893 г.

Первое исполнение Шестой симфонии состоялось в Петербурге 16 октября 1893 г. под управлением автора. Чайковский писал после премьеры: «С этой симфонией происходит что-то странное! Она не то чтобы не понравилась, но произвела некоторое недоумение. Что касается меня, то я горжусь ей более, чем каким-либо другим моим сочинением». Дальнейшие события сложились трагически: через девять дней после премьеры симфонии П. Чайковский скоропостижно умер.

Зал Дворянского собрания в Петербурге
(ныне Большой зал Петербургской филармонии),
где впервые была исполнена Шестая симфония

В. Баскин, автор первой биографии Чайковского, присутствовавший и на премьере симфонии, и на первом ее исполнении после смерти композитора, когда дирижировал Э. Направник (это исполнение стало триумфальным) писал: «Мы помним то грустное настроение, которое царило в зале Дворянского собрания 6 ноября, когда вторично исполнена была «Патетическая» симфония, не вполне оцененная при первом исполнении под управлением самого Чайковского. В этой симфонии, ставшей, к прискорбию, лебединой песнью нашего композитора, он явился новым не только по содержанию, но и по форме; вместо обычногоAllegro или Presto она начинается Adagio lamentoso, оставляющим слушателя в самом грустном настроении. В этом Adagio композитор как бы прощается с жизнью; постепенное morendo (итал. — замирание) всего оркестра нам напомнило знаменитый конец «Гамлета»: «The rest is silent» (Дальнейшее — тишина)».

* * *

Мы смогли лишь кратко сказать всего о нескольких шедеврах симфонической музыки, к тому же оставив в стороне собственно музыкальную ткань, поскольку для такого разговора необходимо реальное звучание музыки. Но даже из этого рассказа становится ясно, что симфония как жанр и симфонии как творения человеческого духа — бесценный источник высочайешго наслаждения. Мир симфонической музыки огромен и неисчерпаем.